Догоняя закат - Страница 27

— Кейт, Кейт!

До нее не сразу дошло, что Альфред трясет ее за плечо и что-то говорит ей на ухо.

— Кейт, что с тобой? — испуганно бормотал он.

— А в чем дело? — прошептала она, не владея собственным голосом.

— У тебя были очень странные глаза.

Альфред настороженно наблюдал за Кейт, и она заставила себя рассмеяться. Не дай Бог, он поймет, о чем она только что думала.

— Малышка моя, как я мог оскорбить тебя подобными разговорами, — сокрушенно проговорил Альфред. — Эта грязь не для моей чистой девочки. Я совсем потерял контроль над собой из-за Харрингтона. Но такого больше не будет.

Он нежно привлек ее к себе и стал гладить ее волосы. Кейт ощущала щекой мягкий ворс его халата и старалась не засмеяться. Как глупо было бояться, что он о чем-нибудь догадается! Как слепы порой бывают умные мужчины… Альфред все гладил ее волосы и бормотал успокаивающие слова, не зная о том, что меньше всего его жена нуждалась в успокоении. Прежнее сонное существование больше не имело значения. Кейт страшилась возврата к прошлому и радовалась тому, что у нее наконец открылись глаза и появилось осознанное желание жить по-настоящему, а не наблюдать за жизнью со стороны, как древняя старуха, у которой больше не осталось развлечений. Она, Кейт, дышала теперь полной грудью, и не ее беда, если ее мужу это было невдомек.

9

Через два дня пришло время снова навестить мать. Обычно Кейт сокрушалась, что приходится из-за этого на целые сутки оставлять мужа одного, но сейчас эта перспектива только радовала ее. Правда, Альфред намекнул, что он предпочел бы, чтобы она находилась рядом с ним, но впервые в жизни Кейт не послушалась его.

— Маме очень тоскливо одной, — мягко заметила она. — А тебе от меня все равно один вред.

— Как ты можешь говорить такое? — возмутился Альфред. — Сегодня вечером как раз собрание республиканцев, и я хотел, чтобы ты на нем присутствовала.

— Ох, я бы все равно не поняла ни слова из того, о чем вы говорите, — легкомысленно улыбнулась Кейт.

Альфред, казалось, был потрясен до глубины души. Он положил руки на плечи Кейт и повернул ее к себе.

— Что за речи я слышу от вас, госпожа губернаторша! — воскликнул он с пафосом.

Кейт прекрасно знала, что это шутка. В подобные моменты Альфред любил напускать на себя официальный вид. Но если раньше это умиляло, то теперь только злило. Кейт ненавидела себя за дурной нрав, но ничего не могла поделать — жизнь в доме мужа с каждым днем становилась все невыносимее…

— Когда меня переизберут, я вплотную займусь вашим политическим образованием, миссис Шелли, — шутливо продолжал Альфред.

Если переизберут, машинально сказала про себя Кейт. У Дэнниса Харрингтона не меньше шансов, а может быть, и больше.

Тут Кейт почувствовала себя настоящей преступницей. Альфред не заслужил такого отношения. Он всегда был добр к ней, любил ее и заботился о ее семье. И он не виноват в том, что она внезапно обнаружила, что молода и безумно хочет жить яркой, насыщенной жизнью, которую он не в состоянии ей дать.

Кейт закусила губу. Скорее она умрет, чем позволит Альфреду догадаться, насколько ей противны его слова, прикосновения, ласки, да и он сам!

— А на ночь у меня были совершенно особые планы, — проворковал Альфред с неожиданной игривостью. Он наклонился и поцеловал Кейт в шею. — Может, ты все-таки останешься?

Она содрогнулась. Нет, тысячу раз нет! Уже неделю Альфред не делал попыток исполнить супружеский долг, объясняя это ужасной усталостью и повышенными нагрузками. Он и не подозревал, насколько Кейт была ему благодарна. Если раньше близость с мужем не доставляла ей удовольствия, то теперь о ней было страшно даже подумать. Тело Кейт съеживалось от отвращения при мысли о том, что ей придется вновь подчиниться Альфреду и терпеть его скупые ласки.

— Прости, Альфред, но я уже обещала маме, — сказала Кейт с печалью, которая была вызвана отнюдь не визитом к матери. — Ты же ее знаешь. Она все время ворчит, что я редко навещаю ее.

— Обещала так обещала, — вздохнул Альфред и отпустил Кейт.

Пожалуй, так будет лучше, подумал он, рассматривая ее побледневшее личико. Пусть прокатится, немного проветрится. Она засиделась дома. А на собрании она и вправду будет лишней… В последнее время Альфред Шелли нередко ловил себя на мысли о том, что Кейт не особенно годится на роль жены губернатора. Не хватает в ней должной представительности, спокойной уверенности и достоинства. Знаний, в конце концов. Было бы лучше, если бы она поменьше интересовалась своими древними греками и побольше современными американцами. Возможно, все эти необходимые качества придут с годами, ведь пока Кейт так молода… Но когда ей будет сорок, ему будет шестьдесят. Огромная разница! Она — еще молодая, цветущая женщина, а он фактически старик. Пусть не дряхлый, а здоровый и крепкий, но шестьдесят лет есть шестьдесят лет. Он уже сейчас чувствует, что ему не хватает сил на молодую жену, что же будет через десять-двадцать лет?

Альфред попытался отогнать от себя мрачные мысли. Слава Богу, его Кейт слишком хорошо воспитана, чтобы придавать сексу большое значение. Она умница и всегда ведет себя подобающим образом. Их любовь основана не на физическом влечении, о нет! Глупо строить семью на столь непрочном фундаменте. В их отношениях главное — духовная близость, и мало кто из его знакомых может похвастаться таким взаимопониманием…

Альфред сдержанно улыбнулся Кейт, которая почему-то покраснела и отвела глаза. Какая же она прелесть! — восхитился он про себя. Милая, скромная, нежная, чистая — не чета современным девицам, у которых ветер в голове. Годы замужества и высокое общественное положение ничуть не изменили ее. Рядом с ним все та же Кейт Грэхэм, пугливая и застенчивая, какой он увидел ее тогда, в Греции.